Там наша дорога сворачивает на Южно-Маньчжурскую магистраль, тоже когда-то построенную русскими, и мы мчимся на юго-запад. Чанчунь, Шэньян и их спутники-полумиллионники - хребёт китайской тяжёлой индустрии. Это тот Китай, который не знают люди с Юга и который совсем непохож на экспортно-ориентированные и космополитичные шанхаи и шэньчжени. Именно в той южно-маньчжурской индустриальной хребтине протяжённостью 900 км (от Даляня до Харбина) в немалой степени куётся мощь быстро развивающегося азиатского гиганта. Спасибо и японцам, которые во времена Маньчжоу-Го развили эту зону как индустриальную полосу. Затем Мао после победы в гражданской войне успешно продолжил эту тенденцию и там было основано множество ключевых заводов, которые и сейчас работают преимущественно на внутренний рынок Поднебесной и оборонку.
Южней Харбина начинается смоговая угольная дымка и уже не заканчивается до самого Тяньцзиня-Пекина.
Едешь-едешь - вроде солнце, но какое-то такое... неяркое, на которое можно запросто смотреть. Поля в дымке. Но это не та дымка, которая туманная дымка. Это та дымка, при которой уместно петь песенку Жанны Агузаровой "Индустрия". В этой части, посвящённой шестому световому дню пути пекинского поезда - путь от Дацина и до Шэньяна, от нефти до дымной темноты.
Дацин. Местная нефть вся уходит на кормление прожорливой китайской индустрии
( Угольно-промышленная Маньчжурия, от Дацина до Шэньяна. Рассказ, +38 карточек и 1 картаCollapse )
Journal information