Спасибо за интересные наводки, благодаря им удалось более точно реконструировать маршрут литерного поезда Москва - Берлин, а также разные любопытные детали.
Итак, всякие подробности того эпического рейса советского Предсовнаркома в логово Третьего Рейха.
2. Вначале о том, какой паровоз вёл литерный состав с советской делегацией по сети линий Рейхсбана.
Он виден на кинохронике, см. заглавный кадр. Это паровоз тип BR 01.10 (Pm1).
2а. Удивительно, но похожий локомотив я снял осенью 2012-го в Варшаве. Только этот был BR 03.10.
Цитата из моего поста из варшавского музея железных дорог:
Вот этот, Pm3 с обтекателем - чрезвычайно интересный зверь. Был построен в Третьем рейхе фирмой Borsig в 1940 для германских экспрессных линий, затем эксплуатировался на познаньских линиях, которые были присоединены к Рейху после раздела Польши. В начале 1945-го - в числе ещё 9 однокашников, которых немцы не успели угнать на запад - был реквизирован советскими властями и затем передан ими полякам. После войны получил другие номера и бегал на линии Варшава - Гдыня. Скорость - 130 км/ч.
Обратите внимание на примечание (оно было на табличке в музее) - "эксплуатировался на познаньских линиях, которые были присоединены к Рейху после раздела Польши". Это важная деталь, она пригодится нам дальше.
3. Познаньские линии - это синие с южной стороны на этой схеме, они попали в руки Германии после победы над Польшей, в октябре 1939 года. Прямая кратчайшая линия на Берлин ответвляется от кёнигсбергского хода в Инстербурге (Черняховск), и идёт через Алленштейн (Ольштын) и Позен (Познань). Сейчас эта линия недоступна для такого проезда, ибо разрезана послевоенными границами и разделением Восточной Пруссии. Из Кёнигсберга на Берлин тогда существовал свой двухпутный скоростной ход, через Эльбинг - Кюстрин. Там же ходил "Норд-Экспресс".
Обратимся к книге В. М. Бережкова "С дипломатической миссией в Берлин (1940–1941)".
[...] Вечером 9 ноября 1940 года от перрона Белорусского вокзала в Москве вне расписания отошел необычный поезд. Он состоял из нескольких вагонов западноевропейского образца. Его пассажирами были члены и сотрудники советской правительственной делегации, направлявшейся в Берлин для переговоров с германским правительством.
Сейчас Советский Союз поддерживает прямое железнодорожное сообщение со многими государствами. Сев в вагон на московском вокзале, пассажир может доехать в нем до Берлина. Но перед второй мировой войной советские составы шли только до нашей государственной границы. Там пассажиры переходили в поезд, который доставлял их до первой зарубежной станции, где снова надо было пересаживаться в состав, шедший в Западную Европу. Эти сложности вызывались разницей в колее, а смена тележек под вагонами в то время широко не практиковалась. В этом отношении поезд, поданный для советской делегации, был также необычным. Ему предстояло пройти весь путь от Москвы до Берлина: на границе нас ожидали тележки западноевропейского типа.
Не спеша поужинав в вагоне-ресторане, я вернулся в свое купе и растянулся на постели.
* * *
[...] На следующее утро в специальном поезде начался обычный трудовой день. Мы были связаны по радио с Москвой и внимательно следили за международными событиями. [...] В вагоне референтов систематизировалась вся информация, готовились краткие сводки для членов делегации. Машинистки тут же отстукивали их в нескольких экземплярах. У экспертов были свои заботы. Они еще раз просматривали взятую с собой документацию по истории русско-германских и советско-германских отношений, отмечали то, что может понадобиться для подкрепления нашей аргументации при переговорах.
За окном вагона мелькали осенние белорусские леса. В этих краях было еще тепло. Сквозь рваные тучи проглядывало солнце, поблескивала влажная трава. Через равные промежутки в четыреста-пятьсот метров у насыпи появлялась одинокая фигура красноармейца: в руках — винтовка с примкнутым штыком. Железнодорожное полотно по маршруту нашего поезда специально охранялось. Но лишь немногие из этих часовых стояли по стойке «смирно». Большей частью они сидели на пеньках, покуривая, или, раскинув шинель на траве, лежали, жуя соломинку и с любопытством поглядывая на мчавшийся мимо них состав с необычными вагонами…
Важные моменты:
а) Поезд уходил с Белорусского вокзала,
б) Весь путь следования охранялся,
в) Путь до пограничной станции Германия - СССР занял чуть больше суток.
Читаем дальше:
Инцидент в Эйдкунене
Ночью поезд подошел к границе и, миновав ничейную зону, остановился. Смолк стук колес, и за окном раздался выкрик: «Bahnhof Eidkunen!» — «Вокзал Эйдкунен!». Некоторое время было совсем тихо. Потом мимо вагона быстро протопали кованые сапоги, и в отдалении послышались возбужденные голоса. О чем-то шел спор, но слов нельзя было разобрать. Я вышел на платформу и сразу же окунулся в кромешный мрак: здесь уже действовали строгие правила затемнения. Постепенно глаза привыкли, и я пошел в ту сторону, откуда раздавались голоса. В группе споривших оказался начальник нашего состава. Он что-то втолковывал немецкому офицеру в длинном кожаном пальто. Переводчик офицера — щупленький человечек в штатском — с трудом изъяснялся по-русски, и я предложил свои услуги.
Оказалось, что немцы приготовили в Эйдкунене свой состав и предлагали всем нам в него пересесть. Начальник нашего поезда возражал: он имел инструкцию доставить делегацию в советских вагонах до самого Берлина и на границе уже произвел замену тележек. Немцы не соглашались, ссылаясь на то, что габариты наших вагонов не соответствуют стандартам германской железной дороги. В этом не было никакого резона, поскольку наш состав сформировали из вагонов западноевропейского типа. Но немцы упирались, и в конце концов было решено отцепить один вагон и пропустить его через специальное приспособление, измеряющее габариты. Подогнали маневровый паровоз, защелкали стрелки. Мы вскочили на подножку вагона, который медленно покатился по какой-то боковой ветке в темноту ночи. Вот и трапеция, под которой должен пройти вагон, не задев ни одного из свисающих с нее шариков. Но один шарик слегка тронул крышу вагона. Немецкий офицер ликовал:
- Вот видите, ваш состав не пройдет. Придется всем пересесть в немецкие вагоны.
Однако у нашего начальника поезда оказался в запасе еще один аргумент: салон-вагон, в котором ехали члены советской делегации, был намного меньше других вагонов. В этом можно было убедиться невооруженным глазом. Видя, что руководство делегации пересадить в немецкий поезд не удастся, гитлеровцы отступили. В конце концов порешили прицепить к нашему составу два немецких салон-вагона.
Немецкие вагоны оказались весьма комфортабельными: одноместные спальные купе, ресторан с отличным баром, радиофицированные салоны. Не были забыты даже букеты свежих роз. Но, разумеется, не забота о нашем удобстве руководила гитлеровцами, когда они так упорно настаивали на своем. Несомненно, этот состав располагал не только пивным баром, но и специальной аппаратурой для подслушивания.
Под утро двинулись дальше. Поезд шел с непривычной тогда для нас скоростью. Слышно было, как протяжно воет ветер. Когда рассвело, стало видно, что вдоль железнодорожной насыпи выстроены солдаты вермахта. Они стояли спиной к поезду, широко расставив ноги и держа автоматы на перевязи. Восходящее солнце зловеще поблескивало на стальных шлемах.
Постояв у окна, я отправился в бар немецкого вагона-ресторана коротать время за кружкой баварского пива.
Итак, важные моменты-2:
г) Поезд в итоге шёл двое с половиной суток (!): отправился вечером 9 ноября, прибыл в Берлин утром 12-го,
д) Он был целиком сформирован из европейских спальных вагонов,
е) Тележки менялись [где-то] на советской территории,
ж) Состав после пересечения границы не менялся,
з) По территории рейха состав шёл с "непривычно высокой скоростью" (т.е. под скоростным паровозом и по магистральному ходу - а их было только два).
При этом, примерный хронометраж поездки говорит нам, что Бережков ошибся, скорей всего. Если до границы поезд шёл 25-29 часов, то по Германии по скоростным познаньским линиям он не мог идти ещё сутки с лишним (30 часов). Так что, возможно, отбытие было 10-го ноября вечером.
А теперь - реконструкция маршрута литерного поезда.
4. По территории СССР поезд шёл вполне обычно и штатно - с Белорусского вокзала (сохранилась советская кинохроника): Москва - Вязьма - Смоленск - Минск - Вильно - Каунас. Литва была уже присоединена и являлась советской территорией. Уходил поезд затем на восточнопрусскую сеть, а не на привычную нам сейчас нитку Минск - Барановичи - Брест - Варшава - Познань - Берлин. Это она уже после войны приобрела значение главной, а во времена Рейха было совсем по-иному.
5. После пересечения Эйдкунена (нынешний погранпереход Чернышевское/Кибартай) поезд шёл по скоростному ходу. Наиболее вероятный маршрут - по познаньскому ходу от Инстербурга (см. схему 3 и примечание про тип паровоза). Менее вероятный - через Кёнигсберг, по эльбингскому ходу. Однако, если бы делегация проезжала такой важный пункт, скорей всего, в мемуарах Бережкова это было бы отражено. Где конкретно меняли колею - неизвестно, возможно, в Вильно или Каунасе. Судя по книге, на границу вагоны пришли уже с европейскими тележками. Тогда перешивка литовских линий на 1524 мм шла интенсивно, но ещё не была закончена - так что евроколея могла быть от Каунаса, Вильнюса или даже Молодечно.
6. Ещё одна загадка маршрута - это то, что немцы умудрились принять литерный не на штатный Восточный вокзал Берлина, а на прилизанный парадный Ангальтский, который вообще-то обслуживал линии на Саксонию, Лейпциг и Дрезден. Т.е. на юг от имперской столицы.
Зачем это им надо было? Думаю - "товар лицом", парадный вокзал и прибытие сразу в помпезный центр Рейха. Там есть сложность - как с восточной познаньской линии определить поезд на Ангальтский. Тов.
prussak считает, что молотовский поезд в Берлин заходил вот так:
Вот повествование Бережкова о прибытии:
Отель Бельвю
Утром 12 ноября поезд подошел к Ангальтскому вокзалу Берлина. Моросил дождь. На перроне среди встречавших находились министр иностранных дел Риббентроп и фельдмаршал Кейтель. Они поздоровались с советскими представителями. Риббентроп произнес несколько слов о том, что он рад от имени фюрера и от себя лично приветствовать советскую правительственную делегацию в столице третьего рейха.
Затем все двинулись по крытому перрону к зданию вокзала. В первом же помещении у стены были укреплены советский и германский флаги, под которыми стояла большая задрапированная в розовую ткань корзина цветов. И флаги, и цветы подсвечивались небольшим прожектором. Выйдя на привокзальную площадь, мы увидели, что дождь усилился. На асфальте стояли лужи. Косматые серые тучи нависли так низко, что, казалось, задевают крыши домов.
Вслед за весьма сдержанными взаимными приветствиями перед собравшимися, шлепая по воде, продефилировала рота почетного караула. Заиграл оркестр. Стало как-то особенно тихо, когда исполнялся гимн Советского Союза. Пожалуй, впервые с 1933 года, с момента прихода Гитлера к власти, в Берлине громко звучал «Интернационал». За исполнение этой боевой песни пролетариата гестапо бросало людей в лагеря смерти, а тут, на площади Ангальтского вокзала, под звуки гимна коммунистов стояли навытяжку германские генералы и высшие чины нацистского рейха! И еще одна деталь врезалась в память: справа высился кирпичный корпус какого-то предприятия, и из его окон рабочие махали нам красными платками и косынками.
По окончании официальной церемонии все разместились в черных «мерседесах», и кортеж, сопровождаемый мотоциклистами в стальных шлемах, помчался по немноголюдным улицам города к отелю Бельвю, где остановилась советская делегация. Это был старинный дворец, предназначенный для гостей германского правительства. [...]
7. Так вот, поезд подавали на этот парадный вокзал явно крайне нестандартно, соединительными или даже военными линиями, а не штатными пассажирскими. Ангальтский ход с берлинским обходом через Темпельхоф напрямую не соединяется, а пересекается в разных уровнях, но зато соединяется с потсдамским ходом. А затем опять служебной перемычкой на ангальтский ход. В общем, это могло выглядеть как-то вот так (план Берлина 1938 г.):
8. А вот ж/д фасад Ангальтского вокзала во времена рейха:
9. Вот ещё. Про Ангальтский вокзал, кстати, 8 лет назад я делал пост.
10. Поезд мог заходить прямо под огромный дебаркадер и Молотова со свитой высадили явно внутри, где-то тут, судя по бережковской книге. Очень торжественно, конечно - не зря они старались принять поезд именно сюда:
11. Фасад вокзала, выходящий в город, в сторону Потсдамерплац. Тоже очень помпезно. Почётный караул и встреча были организованы с восточной стороны здания вокзала. Если смотреть на эту открытку - то слева.
12. Вот, Молотов с Риббентропом вышли из-под дебаркадера и обходят почётный караул:
13. Ещё ракурс.
14. А это встреча ещё у поезда, под дебаркадером (фон вокруг тёмный). Вежливое приподнятие штатской шляпки, на контрасте с затянутым в мундир Риббентропом.
Ну и вишенкой на торте, главная цель визита: прямые переговоры с Гитлером.
Снова Бережков (обратите также внимание на уничижительные эпитеты, щедро разбросанные по главе):
Встреча с Гитлером
[...] Гитлер сидел за письменным столом, и в этом огромном зале его небольшая фигура в гимнастерке зеленовато-мышиного цвета была едва заметна. Рукав его гимнастерки охватывала красная повязка с черной свастикой на круглом просвете. На груди красовался железный крест.
Раньше я уже видел Гитлера — на парадах и митингах. Теперь же мог рассмотреть его поближе. Когда мы вошли, фюрер молча посмотрел на нас, затем резко поднялся и быстрыми мелкими шагами вышел на середину комнаты. Здесь он остановился, поднял руку в фашистском салюте, как-то неестественно загнув при этом ладонь. Не произнося по-прежнему ни слова, он подошел к нам вплотную, поздоровался со всеми за руку. Его холодная влажная ладонь напоминала прикосновение лягушки. Здороваясь, он как бы сверлил каждого буравчиками лихорадочно горевших зрачков. Над коротко подстриженными усиками нелепо торчал острый угреватый нос.
15. Это 13 и 14 ноября, две встречи в два дня. На заднем плане, вроде бы, на стуле сидит Риббентроп. Судя по впечатлениям современников, первая встреча была любезной, а вторая - довольно холодной, после выявления системной неуступчивости СССР по балканским проблемам, румынскому и финляндскому транзиту войск.
16. Вот ещё колоритное фото. Кто слева за спиной Молотова? Борман?
* * *
Что касается сведений об убытии поезда обратно в Москву, то их нет в наличии. Не было и хроники (хотя, может, что-то было в "Дойче Вохеншау", но я не нашёл). Ушёл поезд вечером 14 ноября, а прибыл в Москву, видимо, утром 16-го, учитывая момент смены тележек на весь состав, а не пересадки с поезда на поезд. Нет никаких сведений и о том, какой локомотив вёл литерный поезд по советской территории и где меняли тележки.
Потом Бережков в конце 1940-го снова приехал в Берлин, и почему-то не на Восточный вокзал, а на вкз. Фридрихштрассе:
В последних числах декабря мне предложили отправиться на работу в Берлин первым секретарем посольства. [...] Днем 31 декабря я вышел из вагона на перрон вокзала Фридрихштрассе в Берлине.
Вот такая любопытная история.
Это было ровно 75 лет назад.
Journal information