Я даже и сам точно не знаю, почему. Вот нравится, и всё.
Это необъяснимо рационально.
Катя, Катюша, Катерина, Екатерина – очень красивое имя, правда?
Так вот, я хочу немножко добрых слов сказать про одну Катю, у которой сегодня день рождения.
Ей сегодня стукнуло аккурат двести семьдесят восемь.
* * *
Родилась наша Катя в 1729 году в немецком городе Штеттине на берегу моря и была она от роду принцессой.
Правда, сейчас этот город вовсе не немецкий и даже зовется он не Штеттин.
И я даже не знаю, в курсе ли нынешние владельцы этого города, что у них родилась эта Катя, про которую я веду речь.
И сохранился ли дом, где она начала свой путь по этому миру.
Более того, когда она родилась там, звали её вовсе не Катя, а совсем по-другому.
Сложно её звали, язык сломаешь. Софья-Фредерика-Августа... ну и так далее.
Мозги сломаешь помнить, да и незачем, они ж не резиновые. Записать лучше.
* * *
Когда Кате (то есть ещё пока не Кате) стукнуло четырнадцать, её сосватали.
За мальчика Петю. Между нами скажем, изрядного дурака и, в общем-то, психа.
Однако принцессы себе мужей не выбирают.
Сосватали, значит, родители лучше знают.
Значит, так надо.
И тогда ей пришлось из уютного Штеттина с аккуратными мостовыми и черепичными домиками ехать черти куда, в молодой северный городок под названием Санкт-Петербург.
На какой-то непонятной речке Неве.
* * *
Катя послушно поехала – она хотела понравиться и Пете, и его родной тётке, которую звали Лиза.
Она любила учиться, много читала, и захватила с собой много книжек.
И была примерной девочкой. Не особо красива, но умна и очень смышлена.
Приехав туда, довольно скоро она стала Катей.
То есть даже Екатериной Алексеевной нарекли, если по-полной говорить.
Расписались с Петей, и она даже народила ему младенца Пашу.
А может, не ему, или не от него, но все равно народила.
Принцессам так положено. Чтоб было.
Петя знал язык своей страны (а точнее даже, не страны, а родной язык своей мамы Ани) не очень хорошо, равно как и Катя. Он, собственно, и не любил его. Это строгая тётка Лиза выписала Петю к себе против его воли и заставляла учить ненавистный язык.
Но Катя, однако, новый язык быстро выучила и всю жизнь совершенствовала эти познания. Он ей понравился. Петя же языком особо не занимался, да и зачем ему это. Он любил расставлять солдатиков, маршировать ими, гонять их по плацу.
А еще он очень любил бухать.
Катя же бухать не любила, она любила книжки читать и с бравыми гвардейцами общаться. Любила тонкий юмор и красивые намёки. И не только намёки, конечно.
Тут они сильно расходились во взглядах, ага.
Прошли годы... и вот, вдруг, тёти Лизы не стало.
Петя её ненаглядный в ежечасье стал главным.
Однако на пользу ему это не пошло, да и никому вокруг не понравилось. Ну, кроме собутыльников евонных.
И вот, очень скоро, Пети вдруг не стало. Ах!
Пьяное, понимаешь, дело. Меньше бухать надо, да и вообще...
Как, чего, где – описывать тут не будем.
Тем более в Катин день рождения.
Да и неважно это.
Важно, что пришлось принять нашей Катюше в свои ручки тяжеленные Державу и Скипетр.
От самой большой в мире Империи.
В тридцать три года.
* * *
Осталась наша Катюша на хозяйстве одна. И надо сказать, зауважали её. Очень быстро. И вообще, признали ее Матушкой. Аж всего Отечества.
Да и то! Мужчин она любила умных, серьезных, непростых.
Окружала себя ими, наслаждалась.
Бросала их в дела большие, благо их вокруг много было. Дел-то.
Ну, не без слабостей, конечно – женщина все же.
Однако ж и не бесконтрольно.
Потому как не просто царствовала, но - управляла.
* * *
Империя росла в размере под её началом.
Она ее делила на губернии, образовала много сотен городов и городков, указами своими.
И приумножала принятое под свою длань.
Армию и флот уважала и за ними обоими следила.
Чтоб не чахли, а в силе были.
Крым, извечный обидчик русских, склонился окончательно.
Новороссия и Левобережная Украина.
Севастополь и Одесса, жемчужины Империи, вылупились из раковины при её попечении.
Литва, бывшая извечным соперником Руси, перешла под её скипетр.
Изрядный кусок Польши тоже – и гордые шляхтичи униженно домогались её внимания.
Казахские степи, калмыцкие пределы. Арал.
И вообще, всего много.
* * *
Подданные её любили или нет – то я не знаю.
Молод я.
Марксизьм-ленинизьм говорит мне, угнетали нещадно. Крепостили.
Верю.
Вот Емельян Пугачев ее сильно озадачил, это да.
Но хитрая, умная и волевая Катя справилась.
Она совсем не дурой оказалась.
И не слабой.
Однако ж, удивительное дело, плодились подданные много и охотно, несмотря на войны.
И стало их под её Скипетром к концу пути её на треть больше, нежели в начале. Всего лишь за тридцать три года.
А если учесть пополнение пределов государства, то и вообще, чуть ли не вполовину.
Вот это женщина, да.
Непроста, однако.
И назвали то время потомки – «Золотой век Екатерины».
А её назвали Великой.
Нет, не каждого так назовут. И не каждую. Так?
А вот Катю – нарекли.
Так что - с днем рождения, Екатерина свет Алексевна!
Изо всех Кать я тебя уважаю более всего!
И, по правде сказать, я бы одну из атомных подводных лодок с баллистическими ракетами назвал так - "Екатерина Великая".
Или авианосец.
Она, Катя - этого достойна!
Journal information