Ровно 60 лет назад состоялся легендарный "секретный" доклад Хрущёва о культе личности на XX съезде КПСС. Точней, не на самом съезде, а уже после после его закрытия. Прений по докладу не объявлялось, само заседание было для делегатов сьезда неожиданным, заранее не объявленным, речь Первого секретаря была выслушана в полном молчании. Образно говоря, в зал бросили идеологическую "бомбу", но ответить ("защититься" от неё) никому не дали.
Сейчас уже стало общим местом то крайне негативное влияние, которое оказал этот шаг Хрущёва не только на СССР, но и на мировую социалистическую систему, и на компартии во всём мире. Цена доклада оказалась неадекватно высокой и принесла обратный желаемому результат - психологически для многих коммунистов из цельной системы истории Союза был выкинут на помойку огромный период подвигов и свершений, включая и Великую Отечественную войну. Именно как следствие этого доклада возникли такие явления, как еврокоммунизм и шестидесятничество, а затем и диссидентство. Тут же вспыхнуло и венгерское восстание, и волнения в Польше. Позиция этого доклада подготовила и советско-китайский раскол (китайцы были не согласны с его положениями). Ещё печальней это всё и потому, что доклад являл собой массив лжи, искусно намешанный на реальные факты (хрестоматийные "Генералиссимус воевал по глобусу" и "...победили вопреки Сталину").
Причём история прямо на наших глазах поставила интересный эксперимент - в Китае местная компартия избегла повторения такого положения и с Мао бороться не стала, а репрессированные во время культурной революции "старые бойцы" напротив, сделали его символом непрерывности и преемственности истории Красного Китая. И не допустили расщепления сознания. Условно говоря, там победил не Хрущёв, а Молотов. И эта идеологическая стратегия ("70% достижений, 30% ошибок") полностью себя оправдала, как мы видим сегодня.
Впрочем, об этом докладе многие уже и говорили и писали.
Не так давно в журнале
kommari состоялся обмен мнениями по поводу.Вопрос-утверждение:
Во всех обсуждениях этого события товарищи, называющие себя сталинистами, никогда не смогли мне ответить на один простой вопрос (а я всегда за простые вопросы, хотя и знаю, что ответы на них чаще всего как раз самые сложные): почему вообще никто не выступил против Хрущева, сделавшего свой известный доклад на закрытом заседании
Мой ответ, там же:
Почему не не могли ответить? Наверное, все же кто-то отвечал.
Ведь, собственно, зная устройство механизма КПСС, ответить-то можно.
Причем вопрос имеет два среза: тактический и стратегический.
Тактический - относительно отсутствия протеста на этом конкретном заседании. Доклад был прочитан в монорежиме. В повестке дня заранее вопрос не стоял. Прения не открывались, о чем был объявлено председательствующим на заседании. То есть, фигурально, в зал бросили бомбу, запретив прикрываться даже ватниками, не говоря уже об активной обороне. Потом участники заседания вышли обтекать уже наружу, вне рамок сьезда.
Стратегический - единство партии считалось более высокой ценностью, нежели отношение к конкретной личности. Это было закреплено в Уставе, а на X сьезде РКП (б) - был директивно закреплен принцип запрета платформ и фракций. И вот это соображение довлело над всеми присутствующими - нельзя становиться отщепенцем, это запрещено. Нужно хранить монолитное единство, иначе... Включая прославленных маршалов, которые обтекали жидкой коричневой субстанцией в равной степени с остальными, припечатанные "войной по глобусу".
Что же касается протестов и высказываний - то они были, разумеется. И тщательно хронометрировались органами, где-то я даже читал подборки высказываний на низовых партсобраниях. Вот только они гасились внизу и настроение копилось постепенно. Потом это всё вылилось обратно, после падения Кукурузного - но в очень дозированной форме, так как идеологи КПСС типа Суслова - Пономарёва, замаранные при Хрущеве, тушили активный сталинизм, выталкивая таких в маргиналы - подозревая в нём опасность с другой стороны.
Снимок в перерыве заседаний XX съезда. Наивного Жукова опытный аппаратчик Хрущёв выкинет в октябре следующего года, а соперников Маленкова и Молотова - четырьмя месяцами ранее. Суслов вовремя переметнётся на сторону сильного, а в 1964 г. кинет и самого Хрущева.
* * *
И ещё, интересное - из истории этого доклада.
На этапе подготовки была борьба - будет ли доклад выдержан в стиле Дэн Сяопина (70% достижений против 30% ошибок), или возобладает хрущёвский нигилизм. У Хрущёва, конечно, был свой серьёзный интерес - на этой волне захватить полное лидерство в партии и стране и одержать победу во властной конкуренции. Вот только он не осознавал реальную цену и не понимал, какого джинна выпускает на волю, будучи в идеологическом смысле весьма примитивным человеком.
[...] Молотов выступил первым. Он вновь попытался убедить членов президиума в том, что в докладе должна быть формулировка "Сталин - продолжатель дела Ленина", и аргументировал это тем, что 30 лет партия жила и работала под руководством Сталина, осуществила индустриализацию страны, одержала победу в войне и вышла из нее великой державой. Молотов заметил, что отношение к Сталину оценивается как культ личности, но "мы так же говорим о Ленине, о Марксе".
Хрущев не согласился с Молотовым.
Следующим взял слово Каганович. "Историю обманывать нельзя. Факты не выкинешь, - сказал он. - Правильное предложение товарища Хрущева доклад заслушать, "Завещание", "Письмо по национальному вопросу" раздать... Мы несем ответственность, но обстановка была такой, что мы не могли возражать". Далее Каганович рассказал о трагической судьбе своего брата. "Но мы были бы нечестны, - продолжил он, - если бы сказали, что эта вся борьба с троцкистами была неоправданна. Наряду с борьбой идейной шло истребление кадров. Я согласен с товарищем Молотовым, чтобы провести с холодным умом, как сказал товарищ Хрущев".
Каганович считал, что информировать делегатов съезда надо так, "чтобы нам не развязать стихию. Редакцию доклада предподнести политически, чтобы тридцатилетний период не смазать, хладнокровно подойти". Поддерживая предложение Хрущева, он солидаризировался с Молотовым. Становилось ясно, что "хладнокровный подход" и "политическая редакция доклада" исказили бы сущность того, о чем собирался докладывать Хрущев.
Булганин, поддерживая в целом предложение Хрущева, посчитал возможным, оценивая роль Сталина, разделить его деятельность на два этапа: первый - до 1935 г., когда Сталин был "правоверным марксистом"; второй - после 1935 г., когда Сталин перестал быть марксистом.
Очень эмоционально выступил Ворошилов. Призывая к осторожности, он рассказывал о непримиримой и жесткой борьбе Сталина с врагами партии. "Сталин осатанел в борьбе с врагами", - заметил он.
"Двухэтапный подход" к оценке деятельности Сталина был поддержан многими участниками заседания. Микоян говорил: "Как относиться к прошлому? До 34 года вел себя героически, после 34-го года показал ужасные вещи, узурпировал власть". Не осуждая Сталина, когда он вел идейную борьбу с троцкистами, Микоян предложил опубликовать ленинское "Завещание" и "Письмо по национальному вопросу" в открытой печати.
Суслов предложил придать докладу исключительно политический характер. В связи с этим он посчитал неуместным "давать в целом характеристику Сталина" и поддержал мысль о том, что было бы правильным разделить деятельность Сталина на два этапа.
Маленков, поддерживая предложение Хрущева, сказал, что испытывает чувство радости в связи с тем, что будут оправданы товарищи. "Никакой борьбой с врагами мы не объясним, за что перебили кадры. "Вождь" действительно был "дорогой". На два этапа не делить. Связать с культом личности. Мы этим восстанавливаем Ленина по-настоящему. У Сталина проскальзывало к Ленину нехорошее отношение. Не делать доклада о Сталине вообще".
Аристов возражал Молотову, Кагановичу, Ворошилову. "Заявлять, - сказал он, - мы этого не знали - это недостойно членов Политбюро, [это были] страшные годы обмана народа".
Сабуров активно защищал предложение Хрущева сделать на съезде специальный доклад об итогах работы комиссии Поспелова. Он сказал: "Молотов, Каганович и Ворошилов неправильную позицию занимают, фальшивят. Один Сталин (а не два). Сущность его раскрыта за последние 15 лет. Это не недостатки (как говорит т. Каганович), а преступления. Молотов говорит, что он с нами был 30 лет, но известна его роль в войне, в послевоенный период. [Нужно] сказать правду о роли Сталина до конца".
Резко выступил Д.Т. Шепилов: "Писали о Сталине, а сердце шевелилось глубокими сомнениями [памятуя] события 1937 года. Надо сказать партии, иначе нам не простят. Говорить правду, сказать, что партия не такая, что нужно было миллионы заточить, что государство наше не такое, что надо было сотни тысяч послать на плаху".
Очень хитрый ход с докладом заключался ещё и в том, что он был оглашён после выборов руководства партии.
Если бы это было сделано в ходе съезда, то возникла бы опасность не быть избранным на Пленуме ЦК, а то и вообще не попасть по голосам в ЦК КПСС:
Закрытое заседание проходило необычно. Руководил им президиум ЦК КПСС, а не президиум съезда. Кроме делегатов съезда на нем присутствовали вновь избранные члены ЦК. Все время, пока Хрущев делал доклад, в зале царила полная тишина.
После окончания доклада председательствовавший на заседании Булганин предложил прений по докладу не открывать. Не последовало и приглашения задавать вопросы докладчику. Булганин внес на рассмотрение проект постановления "О культе личности и его последствиях", которое было принято единогласно и затем опубликовано в печати. Съезд принял также постановление о рассылке текста доклада партийным организациям без опубликования его в открытой печати.
2 июня 1957. Последнее публичное появление "классического сталинского" состава Президиума ЦК. Всего через пару недель "антипартийная группа" будет разгромлена Хрущёвым и выкинута в забвение.
* * *
Так что нужно обязательно помнить об уроках XX съезда, который объективно подготовил идеологическое поражение СССР в будущем и создал ситуацию массового расщепления сознания в обществе и партии. В Китае этой опасности избегли, учтя негативный опыт КПСС и советских партийных деятелей. Им было проще, так как на эту швабру советские товарищи уже наступили, с оглушительным треском. Результаты были налицо.
Journal information