Обычно литературоведы и филологи анализируют текст и содержание романа, но не вдаются в техническую сторону: а как вообще выглядел паровоз и поезд, под который бросилась незадачливая героиня?
Это решила выяснить
mopsia. Текст её, а я только консультировал и дополнил его по ж/д части.[...] К сожалению, Лев Николаевич, вообще-то очень внимательный ко всем мелочам создаваемого текста, не удосужился указать тип, серийный номер и год выпуска паровоза, под который бросилась Анна Каренина. Никаких уточнений, кроме того, что поезд был товарный, нет.
– Как ты думаешь, под какой именно паровоз бросилась Анна Каренина? – спросила я однажды у великого ферроэквинолога всея ЖЖ.
– Скорее всего, под «Овечку», – подумав, ответил С. – Но, возможно, что и под «Твёрдый знак».
"Овечка":
"Твёрдый знак"
Я решила, что, скорее всего, у Толстого описан «поезд вообще», и видовая принадлежность локомотива его не интересовала. Но если современники легко могли себе представить этот самый "паровоз вообще", то для потомков это уже значительно сложнее. Мы предположили, что для читателей того времени "паровозом вообще" была именно популярная, известная всем от мала до велика "Овечка".
Однако во время проверки уже выложенного поста оказалось, что мы оба поторопились с выводами. С. не помнил точной даты публикации романа и отнёс его к концу 1890-х годов, когда и "Ов", и "Ъ" уже широко использовались на железных дорогах Российской империи, а я при проверке запуталась в сериях и буквах и по неопытности просто "подогнала" даты выпуска к дате публикации. Увы, всё оказалось совсем не так просто.
Роман был задуман в 1870 г., частями публиковался в журнале "Русский вестник" в 1875-1877, издан отдельной книгой в 1878 г. Начало производства паровозов серии О относится к 1890-му году, а серии Ъ - и вовсе к концу 1890-х. Следовательно, героиня бросилась под какой-то намного более архаичный паровоз, который нам сейчас и представить-то сложно. Пришлось обращаться к энциклопедии "Локомотивы отечественных железных дорог 1845-1955".
Поскольку нам было известно, что Каренина бросилась под грузовой поезд, а также мы знали название дороги, на которой произошла трагедия (Московско-Нижегородская, открыта для движения поездов 2 августа 1862 г.), то наиболее вероятным претендентом можно считать товарный паровоз серии Г 1860-х гг. выпуска. Для Московско-Нижегородской железной дороги такие паровозы строили французские и немецкие заводы. Характерная особенность - очень большая, расширяющаяся кверху труба и наполовину открытая будка для машиниста. А вообще, на наш современный взгляд, это чудо техники больше похоже на детскую игрушку :)
Станция
На всякий случай напомню, что Анна Каренина бросилась под поезд на станции Обираловка, находящейся в 23 километрах от Москвы (а не в Москве или Петербурге). В 1939 году по ходатайству местных жителей станция была переименована в Железнодорожную. То, что Толстой выбрал именно Обираловку, ещё раз подтверждает, насколько внимателен он был ко всем подробностям сюжета. В то время Нижегородская дорога была одной из основных промышленных магистралей: здесь часто ходили тяжело груженные товарные поезда, под одним из которых и нашла свою смерть несчастная героиня романа.
Железнодорожная ветка в Обираловке была проложена в 1862 году, а через некоторое время станция стала одной из крупнейших. Протяжённость запасных путей и разъездов составляла 584,5 сажени, имелось 4 стрелки, пассажирское и жилое здание. Ежегодно станцией пользовались 9 тысяч человек, или в среднем 25 человек в день. Пристанционный посёлок появился в 1877 году, когда был опубликован и сам роман «Анна Каренина» (в 1939 году посёлок также был переименован в город Железнодорожный). После выхода романа станция стала местом паломничества поклонников Толстого и приобрела большое значение в жизни окрестных деревень.
Когда станция Обираловка была конечной, здесь действовал поворотный круг — устройство для разворота на 180 градусов для локомотивов, и стояла водокачка, упомянутая в романе «Анна Каренина». Внутри деревянного станционного здания располагались служебные помещения, телеграф, товарная и пассажирская кассы, небольшой зал 1-го и 2-го класса и общий зал ожидания с двумя выходами на платформу и привокзальную площадь, по обе стороны которой у коновязей пассажиров «стерегли» извозчики. К сожалению, сейчас от прежних построек на станции ничего не осталось.
Вот фотография станции Обираловка (конец XIX - начало XX века):
Теперь заглянем в текст романа:
Когда поезд подошел к станции, Анна вышла в толпе других пассажиров и, как от прокаженных, сторонясь от них, остановилась на платформе, стараясь вспомнить, зачем она сюда приехала и что намерена была делать. Все, что ей казалось возможно прежде, теперь так трудно было сообразить, особенно в шумящей толпе всех этих безобразных людей, не оставлявших ее в покое. То артельщики подбегали к ней, предлагая ей свои услуги; то молодые люди, стуча каблуками по доскам платформы и громко разговаривая, оглядывали ее, то встречные сторонились не в ту сторону.
Вот она, дощатая платформа - в левой части фотографии! Читаем дальше:
«Боже мой, куда мне?» – все дальше и дальше уходя по платформе, думала она. У конца она остановилась. Дамы и дети, встретившие господина в очках и громко смеявшиеся и говорившие, замолкли, оглядывая ее, когда она поравнялась с ними. Она ускорила шаг и отошла от них к краю платформы. Подходил товарный поезд. Платформа затряслась, и ей показалось, что она едет опять.
И вдруг, вспомнив о раздавленном человеке в день ее первой встречи с Вронским, она поняла, чтó ей надо делать. Быстрым, легким шагом спустившись по ступенькам, которые шли от водокачки к рельсам, она остановилась подле вплоть мимо ее проходящего поезда.
Под "водокачкой" подразумевается хорошо видная на фотографии водонапорная башня. То есть Анна прошла по дощатой платформе и спустилась вниз, где и бросилась под проходящий на невысокой скорости товарный поезд. Но не будем забегать вперёд - железнодорожно-филологическому анализу самоубийства будет посвящён следующий пост. На данный момент ясно одно - Толстой бывал на станции Обираловка и хорошо представлял себе место, где произошла трагедия - настолько хорошо, что всю последовательность действий Анны в последние минуты её жизни можно воспроизвести, опираясь на одну-единственную фотографию.
Вторая часть расследования
Подбирая материалы для поста, я встретила мнение, что самоубийство Анны Карениной убедительно с художественной – но сомнительно с, так сказать, «технической» точки зрения. Однако подробностей никаких не было – и мне захотелось самой разобраться.
Как известно, прообраз Анны Карениной – это сочетание внешности Марии Гартунг, дочери Пушкина, судьбы и характера Марии Алексеевны Дьяковой-Сухотиной, и трагической смерти Анны Степановны Пироговой. О последней мы и поговорим.
В первоначальном замысле Каренину звали Татьяной, и расставалась она с жизнью в Неве. Но за год до начала работы над романом, в 1872 г., в семье соседа Толстого, Александра Николаевича Бибикова, с которым они поддерживали добрососедские отношения и даже вместе затевали строительство винокуренного заводика, произошла трагедия. Вместе с Бибиковым в качестве экономки и гражданской жены проживала Анна Степановна Пирогова. По воспоминаниям, она была некрасивой, но приветливой, доброй, с одухотворённым лицом и лёгким характером.
Однако в последнее время Бибиков начал отдавать предпочтение немецкой гувернантке его детей и даже принял решение на ней жениться. Когда Анна Степановна узнала о его предательстве, её ревность перешла все границы. Она убежала из дому с узелком одежды и в течение трех дней бродила по местности вне себя от горя. Перед смертью она послала письмо Бибикову: «Ты – мой убийца. Будь счастлив, если убийца вообще способен быть счастливым. Если желаешь, то можешь увидеть мой труп на рельсах в Ясенках» (станция недалеко от Ясной Поляны). Однако Бибиков письма не прочитал, и посыльный вернул его. Отчаявшаяся Анна Степановна бросилась под проходящий товарный поезд.
На следующий день Толстой отправился на станцию, когда в присутствии полицейского инспектора там производилось вскрытие. Он стоял в углу комнаты и видел во всех деталях лежавшее на мраморном столе женское тело, окровавленное и искалеченное, с размозженным черепом. А Бибиков, оправившись от потрясения, вскоре женился на своей гувернантке.
Это, так сказать, предыстория. А теперь давайте перечитаем ещё раз описание самоубийства несчастной героини.
*****
Быстрым, легким шагом спустившись по ступенькам, которые шли от водокачки к рельсам, она остановилась подле вплоть мимо ее проходящего поезда. Она смотрела на низ вагонов, на винты и цепи и на высокие чугунные колеса медленно катившегося первого вагона и глазомером старалась определить середину между передними и задними колесами и ту минуту, когда середина эта будет против нее.
«Туда! – говорила она себе, глядя в тень вагона, на смешанный с углем песок, которым были засыпаны шпалы, – туда, на самую середину, и я накажу его и избавлюсь от всех и от себя».
Она хотела упасть под поравнявшийся с ней серединою первый вагон. Но красный мешочек, который она стала снимать с руки, задержал ее, и было уже поздно: середина миновала ее. Надо было ждать следующего вагона. Чувство, подобное тому, которое она испытывала, когда, купаясь, готовилась войти в воду, охватило ее, и она перекрестилась. Привычный жест крестного знамения вызвал в душе ее целый ряд девичьих и детских воспоминаний, и вдруг мрак, покрывавший для нее все, разорвался, и жизнь предстала ей на мгновение со всеми ее светлыми прошедшими радостями. Но она не спускала глаз с колес подходящего второго вагона. И ровно в ту минуту, как середина между колесами поравнялась с нею, она откинула красный мешочек и, вжав в плечи голову, упала под вагон на руки и легким движением, как бы готовясь тотчас же встать, опустилась на колена. И в то же мгновение она ужаснулась тому, что делала. «Где я? Что я делаю? Зачем?» Она хотела подняться, откинуться; но что-то огромное, неумолимое толкнуло ее в голову и потащило за спину. «Господи, прости мне все!» – проговорила она, чувствуя невозможность борьбы. Мужичок, приговаривая что-то, работал над железом. И свеча, при которой она читала исполненную тревог, обманов, горя и зла книгу, вспыхнула более ярким, чем когда-нибудь, светом, осветила ей все то, что прежде было во мраке, затрещала, стала меркнуть и навсегда потухла.
*****
То, что Анна Каренина бросилась под товарный, а не под пассажирский поезд – абсолютно правильно с технической точки зрения. Сыграла ли тут свою роль толстовская наблюдательность или он специально обратил внимание на устройство вагонов – неизвестно, но факт остаётся фактом: броситься под дореволюционный пассажирский вагон было исключительно сложно. Обратите внимание на подвагонные ящики и железные распорки для прочности. Незадачливого самоубийцу скорее бы покалечило и отшвырнуло на платформу.
А вот товарный вагон. Примерно под такой, если верить описанию, и бросилась несчастная героиня. Здесь нет никаких подвагонных ящиков, много свободного места и достаточно легко можно «отсчитать» середину. Если учесть, что Анна успела «поднырнуть» под вагон, упасть на руки, встать на колени, ужаснуться тому, что она делает, и попробовать приподняться – то становится понятным, что поезд ехал очень медленно.
…упала под вагон на руки и легким движением, как бы готовясь тотчас же встать, опустилась на колена.
Но вот тут я с классиком не соглашусь: упасть можно между вагонами, а под вагон всё-таки придётся «поднырнуть», то есть наклониться, податься вперёд и только потом упасть на рельсы. Для дамы в длинном платье с турнюром (по моде того времени), в кружевах и в шляпе с вуалью (дамы с непокрытой головой на улицу не выходили, да и выше в тексте упоминается, что «на её лице под вуалью отразился ужас») дело трудновыполнимое, но в принципе возможное. Кстати, обратите внимание – «мешочек» она сняла и отбросила, а шляпу – нет.
«Что-то огромное, неумолимое толкнуло ее в голову и потащило за спину» – тут уж Толстой сжалился над читателями и постарался избежать излишнего реализма. Безымянное «что-то» – это тяжёлое чугунное колесо (вернее, колёсная пара). Но я тоже не буду углубляться, потому что представлять это на самом деле страшно.
– Но почему же она просто не бросилась под паровоз? – спросила я у С. – Зачем было нырять под вагон?
– А как же передний отбойник? Именно для этого его и устанавливали – чтобы в случае необходимости сталкивать с путей коров, коз и прочих Карениных… Её бы просто отшвырнуло в сторону, и была бы вместо романтической смерти глубокая инвалидность. Так что способ технически правильный, хотя и не очень удобный для дамы, одетой по моде того времени.
Словом, никаких «технических» ляпов в описании гибели Анны Карениной мы не нашли. Видимо, Толстой не просто наблюдал за вскрытием погибшей Анны Пироговой, но и беседовал со следователем, собирая жутковатый, но необходимый для описания самоубийства материал.
Journal information