Кстати. Анализируя и просто даже читая газетные тексты, нужно иметь в виду, что тогда тиражи газет были совсем иные, чем сейчас. Тираж «Известий» был - семь с половиной миллионов (сейчас в тридцать раз меньше). Плюс, абсолютный приоритет в транспортной доставке её в регионы СССР, а не только России. То есть, около десяти-двенадцати миллионов человек читали эту информацию в той интерпретации, которую я привожу. А может, и больше, в той смутной обстановке.
Центральные газеты были важными поставщиками информации, им часто верили и цитировали, особенно вне столицы. Тогда не было Интернета, мобильной связи и прочих новомодных цивилизационных штучек...
Словом, иная эпоха. Хотя она, вроде бы, так близко! Но – так далеко.
Трафик этой части – около 950 килобайт.
К моменту выхода этого номера редактора-начальники и журналисты уже знали об исходе схватки наверху. Знали о том, что Ельцин взобрался на танк и уже открыто провозгласил неподчинение. Знали о том, что армия и спецслужбы откровенно колеблются, и не реагируют на приказы ГКЧП. Впрочем, и Гэкачеписты 21-го начали уже откровенно «сливать» инициативу, перехваченную более решительным Ельциным, и перестали принимать решения – не говоря уже о действии на опережение.
И еще. Это очень важно для понимания событий.
ГКЧП проиграла информационную войну ельцинистам еще в самом начале. В первый день. Вы могли это увидеть даже по номеру «Правды», которым открылся этот цикл – скучная верстка, никаких тебе «Отечество в опасности!», ярких призывов, конкретных ответов на накопившиеся резонные вопросы и так далее. Хотя слов правильных много, и много выводов, которые потом полностью оправдаются. У них не оказалось ни одного пламенного популярного трибуна, уровня Троцкого или Зиновьева. А у ельцинистов, напротив, были свои набравшие популярность Троцкие – их роль успешно играли Собчак, Попов, Станкевич, Афанасьев и многие другие перестроечные публицисты и политики. Они и овладели информационной инициативой, завладев сознанием тогдашних образованных масс.
Это касалось не только газет, в большей степени это касалось и телевидения. Гэкачеписты не придумали ничего лучшего, чем поставить на трансляцию «Лебединое озеро». Чем и поплатились, ибо битва за сознание – она была гораздо более важна, чем просто контроль за пультом Останкино. Словом, люди вчерашнего дня...
Отсюда и «смелость» Известий.
В этом номере уже нет нейтралитета, как во вчерашнем, а есть однозначное слово «Реакция». То есть, главная газета становится на сторону сильного. И публикует портеты сильных – Ельцина и Хасбулатова (еще никто не знает пока, что через пару лет они станут злейшими врагами и начнут стрелять друг в друга).
Сохраняется и интрига с Президентом СССР, ибо никто точно не знает, где он и как. Как ни крути, каким бы слизняком не был Горбачев, а он тогда олицетворял власть ещё единой страны.
И Ельцин пока свои действия строил под прикрытием «мы хотим знать, где Президент». Но пройдет всего лишь два дня, и он над ним будет публично глумиться, на сессии Верховного Совета РСФСР. Я видел это отвратительное действо в прямой трансляции, и мне до сих пор стыдно и за свою страну и за тех людей...
* * *
Цифрой 1 в номере помечен интересный абзац – «...ни одно из официально разрешенных ГКЧП средств массовой информации не сообщило о призыве С.Станкевича к мужчинам столицы защитить резиденцию Президента России от угрозы захвата...».
Сергей Станкевич – очень интересная личность, одно из главных «лиц» тогдашних демократов. Пройдет всего лишь год, и на него заведут уголовное дело – о взятке за организацию гала-концерта на Красной площади в 1992 году (инкриминировалось 10.000 долларов, сущая мелочь по нынешним временам). Потом наш демократический Сергей сбежит в Польшу, пользуясь ещё действующим депутатским иммунитетом, зная повадки своих соратников и в Россию уже не вернется.
Вот такие были лидеры, с обоих сторон.
Что ж, читайте газету.
Ранее было:
Девятнадцатое Августа. Завязка.
Двадцатое Августа. Ожидание.
Journal information