Итак, студёная зима 1970-го, Иркутск. Мне пять с половиной лет.
Бабушка, взяв меня крепко за руку, и таща в другой руке сумку, ведёт к трапу блестящего огромного (как мне тогда казалось) самолёта, стоящего на летном поле среди меньших собратьев. Это Ту-104, и из-за своих размеров на фоне всяких там Ил-14 он кажется одиноким. Я оглядываюсь вокруг с любопытством - ведь я никогда не видел самолётов так близко, мне всё в новинку – и трап с лестницей, и важные летчики в синем, стоящие поодаль, и бездонная страшная турбина у самого фюзеляжа. А сейчас мы ещё и зайдём внутрь!
В проеме полукруглой (!) двери стоит красивая тётя, и у неё шапка с такой эмблемой! Крылышки с двух сторон, а посерединке какая-то фигура, и такая же эмблема у неё на груди! Помню, это меня страшно поразило. Мы поднимаемся, тётя смотрит наши билеты, ласково улыбается мне и бабушка затем озабоченно втаскивает меня во внутренность.
Идём по проходу, и я уже предвкушаю, что буду смотреть в иллюминаторы – ведь они такие красивые, крууугленькие! Правда, не у каждого ряда. Наши места – со стороны, где два кресла, однако меня постигает страшное разочарование – у нашего ряда иллюминатора нет, глухая стена.
Бабушка сажает меня к стенке, ничего не видно, люди заходят, идут приготовления ко взлёту. Потом люди кончаются, и вдруг начинается свист. Я вздрагиваю с непривычки - это запустили турбины (свистит в Ту-104, конечно, намного больше, чем в нынешних лайнерах).
* * *
Тут произошел самый главный сюрприз всего полёта – красивая тётя в форме идёт вдоль прохода с большим подносом, на котором насыпана нехилая куча конфет. И все берут с подноса конфеты понемногу. Тётя подходит к нам, подает поднос поближе, бабушка берёт парочку. Стюардесса смотрит на меня, улыбаясь (я сижу дальше, у стенки) и говорит:
- Ну? Бери конфеты, добрый молодец, ведь сейчас взлёт!
Я радостно вскакиваю коленями на свое кресло, дотягиваюсь и загребаю целую горсть, должно быть, с десяток. Пара конфет при этом падает на пол. Бабушка укоризненно смотрит на меня и неодобрительно качает головой, однако ничего не говорит.
Стюардесса снова улыбается:
- Приятного полета! – и уходит дальше по ряду.
Я начинаю изучать обстановку. Вот рядышком, в ручке кресла, выдвигается специальная коробка для конфет (засовываю часть туда, все не входят). А вот стол раскладывается, надо только кнопочку нажать. А сверху лампочка, нажал-выключил. И ремень ещё есть, прикольно щелкающий при застёгивании. Словом, безумно интересно!
* * *
Самолёт тихонько дергается и едёт куда-то. Потом свист нарастает, нас начинает потрясывать.
- Взлетаем, ты постоянно сглатывай! – инструктирует меня бабушка.
И точно, что-то непонятно давит на уши.
Достаю конфету, разворачиваю, там такая же эмблема, как у тёти на костюме и на шапке. Читаю название: «Вз-лёт-ны-е». Ага, взлётные! Надо есть на взлёте.
Конфета мне очень нравится, кисленькая такая, и сосать её приятно.
Открываю стол, и тщательно, высунув от усердия язык, разглаживаю фантик от конфеты, а затем, как умею, аккуратно фантик складываю квадратиками – так, чтобы эмблема Аэрофлота была сверху.. Сделав это, закрываю стол, и лезу в ручку кресла за второй конфетой. Бабушка замечает моё движение:
- Что это у тебя там?
- Конфеты.
- Ты что придумал? Это же пепельница! Вытащи немедленно!
Вытаскиваю оттуда набитые мною конфеты, и складываю туда аккуратненький квадратик фантика.
- Это для мусора, понимаешь? Это не складывать туда конфеты!
Ладно, ладно, понял (это я думаю про себя).
* * *
Набрали высоту, летим, свист немного уменьшается.
Тётя в форме несёт напитки. Я беру кружечку со сладкой газировкой, и после этого вытесняю бабушку на кресло у стенки, еле её упросив на этот обмен.
После этого манёвра у меня появляется прекрасный обзор всего прохода, что я использую очень эффективно, непрестанно высовывая голову и следя, когда же стюардесса понесёт что-нибудь ещё.
Ага, вот ещё идёт газировка!!! Стюардесса подходит ближе – однако, огромное разочарование! Это уже не газировка, а вонючая невкусная минералка с газом. Но делать нечего, я уже взял кружку, а тётя прошла. Пробую пить, но не хочу. Бабушка замечает мои мучения, не выдерживает и забирает у меня кружку, выпивая всё сама.
* * *
Полёт проходит нормально, за время нахождения на эшелоне я успеваю сьесть все конфеты, подобрав к тому же с пола две завалявшиеся, о которых я всё время помнил. Фантики все разглаживаю на столе, и складываю, так что накапливается цельная кучка, которую я аккуратно убираю в пепельницу, чтобы потом забрать с собой. Пару штук фантиков испортил, и их я рву на мелкие кусочки и убираю в пепельницу у бабушкиного кресла.
Приносят обед. Я презрительно отодвигаю от себя красную икру в плошечке (бабушка мажет себе двойной бутерброд), сьедая только курицу и два вкусных профитролля в другой плошке.
- Лучше бы газировки ещё раз принесли!
- Да-да, тебе только газировку и глотать, пять литров выпьешь.
Вместо этого разносят в чайничке кофе и чай.
Наконец, зажигаются огни насчет пристёгивания ремней, скоро посадка в Хабаровске и та же красивая тётя в синей форме снова несет блестящий поднос с горкой! О, вот он, сладкий миг удачи! Я высовываю голову в проход, с нетерпением следя, ну когда же она дойдёт до нас!
Она уже видит меня издалека, и кажется, даже подмигивает. Подходит, и я снова радостно беру хорошую горсть.
- Серёжа, ну как тебе не стыдно! Возьми три-четыре, не наглей! – это бабушка.
- Ничего, ему ещё расти и расти, пусть берёт! – отвечает добрая стюардесса.
Пока суд да дело, идёт посадка, я успеваю сьесть большую часть конфет, и сложить еще фантиков. У меня в ручке кресла их уже целое богатство!
Тут обьявляют приземление. Все внезапно засуетились, встали, и мы - тоже. Бабушка напяливает на меня куртку, шапку, сама одевается. Пошли к выходу. Около двери – та самая конфетная тётя, я смотрю на неё с обожанием, и она мне улыбается уже издалека. Подходим поближе, и тут чья-то рука кладёт мне в карман куртки ещё целую горсть «Взлётных».
Это она, она, добрая тётя! Мягко меня по плечу потрепала:
- Слушайся бабушку, добрый молодец! До свидания :)
- Ага, буду! – я в восторге иду по трапу вниз, и студеный хабаровский ветер бьёт мне порывами прямо в лицо. Меня переполняют эмоции, а внизу у трапа уже нас встречает мама (в начале семидесятых так можно было, встречающих пускали прямо к трапу).
* *
Меня ведут по летному полю к аэровокзалу, и внезапно меня пронзает мысль – «Мои фантики! Они же остались там, в кресле!!!».
- Можно я сбегаю к самолёту? Там фантики остались! Я быстро!
- Ты с ума сошёл? Какие ещё фантики? К какому самолёту???
И так, размазывая сопли и слёзы, огорченный потерей двухчасового моего труда, я бреду к зданию.
- Серёжа, ну ты чего расхлюпался? Что такое случилось?
- Ы-ы-ы… там фантики мои остались, в кресле! Они... они обратно с самолётом улетят... ы-ы-ы...
- Ну ладно тебе, перестань! У тебя вон ещё полный карман «Взлётных» в куртке! Ещё сделаешь!
- И когда успел ещё ухватить? – удивляется бабушка, - Я не видела :)
* * *
Вот так я познакомился с конфетами под названием «Взлётные», и запомнил их на всю жизнь. И когда вижу «Взлётные», сразу вспоминаю тот свистящий Ту-104 с красивой и доброй стюардессой :)
А если хотите посмотреть ту куртку с конфетами, и меня впридачу, то пожалуйста :)
Это всего через месяц после того памятного, самого первого моего, полёта.
Хабаровск, набережная Амура, 1970.
Фотографии Ту-104 - с сайта www.tupolev.ru
Journal information