Бросается в глаза, уж в который раз, удивительная закономерность: как технократ - так вменяемое и трезвое мышление, как журналистско-писательское сословие – так явная неадекватность, чуть ли не через одного. Интересно, с чем это связано?
вопрос: Сергей Петрович, мы с вами беседуем на Николиной Горе. Скажите, здесь устроил домашнюю лабораторию ваш отец Петр Капица после того, как отказался сотрудничать с Берией по атомному проекту? Отсюда он писал письма Сталину, полные откровений, на которые не решался никто из современников?
ответ: Дом отца по соседству, там живут дети брата, известного полярного географа, а это наша дача с Таней, моей женой, с которой мы живем почти 60 лет. На Николиной Горе отец не только писал Сталину, но и беседовал с Кремлем. Однажды к нему прибежал комендант поселка и дрожащими руками передал записку с номером "вертушки". Отец сказал, что теперь, после отставки, у него нет такого телефона. Комендант отвел его к себе и вышел из кабинета. Трубку взял Маленков и уважительно попросил отца продолжать писать Сталину. Это кажется странным, но это факт: Сталин поощрял полные критики письма Капицы. Кстати, они никогда не встречались.
в: И письма эти никто, кроме Сталина, не читал. Необъяснимый для меня парадокс: в тот период, когда власть волчьей хваткой держала нашу интеллигенцию за горло, создавались великие произведения и совершались великие открытия, но когда пришла свобода, вроде бы необходимая для творческого полета, результативность науки и культуры значительно потускнела. Упадок начался в поздний советский период, не говоря уже о постсоветском...
о: За 20 лет у нас ни одного нового института не построено. Когда Сталин в 1930-х годах запретил отцу возвращаться в Англию к Резерфорду, то за два года построил для него институт, где были сделаны открытия и изобретения, отмеченные Нобелевской и Государственными премиями, внесшие большой вклад в атомный проект и в промышленность.
Свобода и ответственность - сопряженные, как говорят в физике, величины. У Пушкина есть рассуждение о воздействии цензуры на литературу, которая вынуждена ей противостоять и идти на ухищрения. В советское время давление власти на науку и культуру было и сильным и своеобразным. Моделью нашего развития может служить скороварка. Процессы внутри кастрюли шли интенсивные, но когда крышку снесло, продукты оказались разбросанными по всей кухне, то есть по всему миру. Произошла вторая в ХХ веке волна эмиграции умов из нашей страны. В начале века Россию покинуло множество выдающихся ученых - Сикорский, Зворыкин, Тимошенко, Гамов, Струве, Добржанский, Прокофьев-Северский, которые заложили фундамент американской науки. Это очень интересный вопрос - влияние советской и российской науки и культуры на мировые процессы. Влияние огромное, и уже только по одной этой причине нам нельзя впадать в ничтожество. Я обсуждал эту тему с Ростроповичем, и он заметил, со свойственным ему преувеличением, что если бы всех уехавших из России музыкантов вернуть домой, то мировая музыкальная культура наверняка бы рухнула. Подобная картина в науке. По собственным впечатлениям могу сказать, что половина руководства "Майкрософта" - наши люди. Недавно на юбилей академика Абелева приезжали его ученики - цвет мировой молекулярной биологии.
в: Не создается ли на основании ваших размышлений впечатление, что демократия противопоказана русскому человеку, который творит и эффективно работает лишь в условиях гнета, а предоставленный сам себе лишь самозабвенно разрушает созданное прежде?
о: Демократия не цель, а политический инструмент управления обществом. Запад учился пользоваться демократией несколько столетий и научился сравнительно недавно. К сожалению, в России не без помощи интеллигенции, которая показала свою безответственность, идеи демократии в 1990-х годах оказались подорванными.
в: К слову, какая у общества цель?
о: Цель - развитие. Сама по себе демократия счастья не приносит. В годы моей юности была популярной песенка: "Я по радио влюбилась, я по радио женилась, а потом по радио дочка родилась". Тогда казалось, что радио перевернет мир. По этому поводу Илья Ильф написал: "Вот радио есть, а счастья нет". Демократия, как и радио, и рынок, и даже деньги, - не больше чем инструменты.
Journal information