Как и с какими результатами он прошёл, распыляться тут не буду - можете сами прочитать. Расскажу лишь кратко о моём в нём участии, тогдашних эмоциях по поводу этого, ну и вырезок газетных покажу немного, с газеты от 18 марта, которая вышла с репортажами о его проведении.
В начале февраля я был в Москве в командировке, и за 10 дней успел насмотреться... всякого. Особенно поражали политизированные ебанашки самых разных мастей и толков в местах, где я покупал газеты для своей коллекции. У нас в Петропавловске такого почти не было, было много спокойней, за исключением неистового латыша Лездиньша, который вещал по Камчатскому ТВ по вечерам, как штатный обозреватель, и был сильно популярен.
Основных московских мест скопления полит-ебанашек было три: толкучка около Музея Ленина и метро, подземный переход на Пушкинской пл. и рядом, и начало Арбата, за минобороны. Я покупал газеты тех названий, которых у меня в коллекции не было, и в этот приезд в первый раз за все визиты меня пытались активно вербовать во всякие движения, полагая, что я покупаю листки, чтобы проникнуться их идеями. Вот в 1990-м я просто покупал газеты, и во мне ещё не видели "мяса" (то есть потенциального поклонника данной партии). Подошёл - купил. А в 91-м уже реакция изменилась: подошел - заинтересовался - с тобой завели "душевную" беседу. На тех пятачках мне удалось увидеть покойного Льва Убожко (он даже сам продавал газеты своей партии!), нераскрученного и незаматеревшего ещё Жириновского, Анпилова и других, менее известных, персонажей. Появились там и ряженые казаки с непонятными орденами, монархисты в "николаевских" шинелях, анархисты и вообще - такая публика, о которой я читал раньше только в книжках про гражданскую войну и не думал даже, что они появятся.
Вернувшись домой, на Камчатку, дней пять морально отходил от московского кипящего котла, зато привёз много экзотических листков и газет. Но множество иллюзий, которыми питались мои земляки, у меня стало постепенно исчезать. Небыстро, не сразу, но - процесс стронулся и пошёл. Именно после той командировки. Так что, когда объявили референдум, у меня возникло неприятное чувство - что от хорошей жизни такое обьявлять не будут. Да оно и видно было - два центра власти (советский, Горбачев и российский, Ельцин) стали активно жрать друг друга, борясь за контроль над процессами. Приходили противоречивые указания, и народ реально не понимал, что вообще делать и кому из двух инстанций подчиняться. Ведь почти всё было государственное, но министерства и главки раздвоились и проблема управления встала в полный рост. Начала рушиться система жизнеобеспечения: это был самый первый год, когда начались проблемы с танкерами (с завозимым на Камчатку топливом) и их проплатой. Раньше этой проблемы не было вообще, она не существовала - потому что северный завоз планировался жестко, централизованно и схемы обеспечения были типовыми, понятными и отработанными. Но конечно, мы ещё не знали, что нас ждёт в 1993-1996 годах по части энергетики - в начале 91-го все ещё были оранжерейно-наивными, и полагали - что все, что работает и слажено, оно не нарушится.
Наш участок (по прописке) был в средней мореходке на ул.Чубарова (это на 8 км). Придя туда, каждому выдавали 3 или 4 бюллетня: референдум всесоюзный, референдум всероссийский (о введении поста президента РСФСР) и какие-то местные, камчатские - тоже кого-то выбирали. По части российского бюллетня я сразу подчеркнул "Нет": так как было понятно, кто именно метил в президенты. К Ельцину ненависти никакой тогда не было, или сильного предубеждения, но я его считал поверхностным популистом, банально боровшимся за кусок власти.
А вот с союзным бюллетнём оказалось сложно: взяв в руки, я с изумлением обнаружил формулировку, из которой мало что можно было понять. Какого ещё "обновленного Союза"? Как "обновленного" и кто его будет "обновлять"? "Какие "права", каких "национальностей"??? Где вообще ясная постановка вопроса: "Вы за сохранение Советского Союза, или нет"? Да и вообще, Горбачёв со-товарищи, особенно после недавней "павловской" реформы, уже страшно раздражал и к нему я к тому моменту относился с сильным подозрением, как к карточному шулеру. Создавалось впечатление, что под прикрытием голосования из государства хотят сделать непонятно что. В общем, голосовать по Союзу я не стал вообще - забрал бюллетень с собой "на память", а вот российским проголосовал. Сейчас можно по-разному трактовать такой раздрай в мыслях (задним умом все ведь у нас вумные), но тогда это мне показалось наиболее логичным. Так что моего голоса в итогах союзного референдума нет.
* * *
Ну, а теперь немного вырезок из этого же номера "Известий" (18.3.91).
2. Сообщения с мест, по голосованию.
3. Забастовки в разных местах.
4. Некоторые новости с первой страницы газеты.
Journal information