Надо сказать, что Хрущева на Дальнем Востоке сильно не любили - на "народном уровне". И не потому что кукуруза или там личные подсобные хозяйства, как в западной части страны - а потому что он порезал сталинские льготы трудящимся ДВ. Причём это коснулось сперва только южной части ДВ и Сахалина, а потом - и северов (Камчатки, Магадана, Якутии). Правда, тех, кто получал "двойку" на момент отмены (т.е. сталинский коэффициент 2,0 к зарплате на Крайнем Севере) это не коснулось, а вот всех новичков, приезжавших с момента постановления - уже да. Ну и надбавки за срок пребывания на ДВ тоже сократили - в этом случае у всех. В статье и рассказывается предыстория этого решения.
Тот самый визит, начало. Хрущев в Порт-Артуре, 1954 г.
[...] С 17 по 23 октября 1954 года делегация Хрущёва посетила основные города и регионы Дальнего Востока. Из Владивостока глава партии полетел в Комсомольск-на-Амуре, оттуда — в Николаевск-на-Амуре и Совгавань. Здесь, на берегу Татарского пролива, Хрущёв принял решение отменить начатое при Сталине строительство огромной верфи для военных кораблей и 22 октября отплыл к Сахалину. Хрущёв вспоминал: «На эсминце отправились на Южный Сахалин по очень бурному морю. Штормило, качало, одного матроса волною смыло с нашего корабля. Я качку переношу хорошо и на проделки морского царя реагировал спокойно. Город Южно-Сахалинск понравился мне своим ласковым солнцем… Он показался мне чем-то похожим на Украину: яркое солнце, щедрая земля, богатая дикая растительность…»
А вот как описывает первые минуты первого лица страны на сахалинской земле один из очевидцев — Габидулла Рафиков, попавший на Сахалин ещё во время войны молодым лейтенантом, оставшийся работать на острове и к визиту Хрущёва ставший заместителем главы города Корсакова, самого южного порта Сахалина: «Осень в том году установилась необычно тёплая, солнечная, особенно в последних числах октября. Такую благоприятную осень не помнили сахалинцы, прибывшие в сороковых годах… Сойдя на берег, Никита Сергеевич, широко улыбаясь, несколько раз притопнул ногами: крепка ли земля сахалинская…
Хрущёв и его спутники были приятно удивлены, что на Сахалине в это время стоит такая замечательная погода, спрашивали, всегда ли здесь такая осень. Секретарь обкома в шутку ответил, что замечательная погода установилась в честь приезда делегации, и рассказал о недавно пережитом областью тайфуне…» Сахалинское начальство хорошо подготовилось к визиту такого гостя. Буквально накануне в «столице» острова прорвало старый японский водопровод прямо на той улице, по которой должен был ехать Хрущёв из порта. Не имея времени полностью ликвидировать следы аварии, местные начальники ударными темпами проложили 500 метров дороги в объезд, для чего снесли даже одно пустующее здание.
Но предугадать и изменить погоду никакое начальство было не в силах. На крупнейшем острове страны Никита Хрущёв провёл два дня, имевших поистине роковое значение для дальнейшего развития всего тихоокеанского региона России. В октябре 1954 года обычно капризная дальневосточная природа сыграла с жителями региона довольно злую шутку. Повсюду, от Хабаровска до Сахалина, стояла удивительно солнечная, тёплая погода. Но особенно Хрущёва поразило яркое солнце и почти летняя жара в конце октября на «каторжном» Сахалине. Склонный к импульсивным и поспешным решениям, Никита Сергеевич уверился, что у местных жителей нет оснований для многочисленных «северных» льгот.
Хрущёв в присущей ему манере тут же озвучил свои впечатления на встрече с жителями Южно-Сахалинска днём 23 октября 1954 года. «Раньше Сахалин являлся местом ссылки, царской каторги. Эти времена канули в вечность. Теперь советский остров Сахалин — цветущий край…» - бодро начал выступление Хрущёв и вдруг огорошил слушателей: «Знаете, товарищи, я хочу сказать правду, хотя она, может быть, и не понравится сахалинцам. На материке, когда мы приглашаем людей ехать на Сахалин, мы говорим им о больших льготах: 10-процентные надбавки, 2-месячные отпуска, полуторная зарплата, подъёмные и т. д. Это одно уже как-то создаёт дурную славу о Сахалине, невольно пугает людей — на Сахалине, мол, тяжело жить, а поэтому и даются такие льготы. А Вам тут и москвичи позавидуют. В Москве сейчас дождь, снег, а у Вас хорошая погода, яркое солнце, ну, прямо — Сочи!»
Любопытно, что простые люди, присутствовавшие на встрече с высоким столичным гостем, не стали молчать, а бросились возражать Хрущёву. Габидулла Рафиков писал: «Сняв огромную шляпу и проведя по чисто выбритой голове, как бы стирая пот, Хрущёв заявил, что живётся здесь, видимо, неплохо, почти как в Сочи, только ещё и с северными льготами, и на иждивении государства. Эти слова вызвали недовольство среди участников встречи. Люди шумели, каждый старался высказаться по этому поводу. Хрущёв стоял на своём и доказывал, что здесь теплее, чем в Москве или в любом другом городе средней полосы России, где нет никаких надбавок и длинных рублей…»
Роковой арбуз в Хабаровске
На совещании с руководством области Хрущёв выразился ещё более жёстко, назвав северные льготы для Сахалина «привилегиями» и «обворовыванием государства». В тот же день Хрущёв на самолёте вылетел в Хабаровск. В столице Приамурья, как на зло, тоже была отличная, солнечная погода. Лето и осень 1954 года на юге Дальнего Востока выдались жаркими и засушливыми. Для сельского хозяйства в целом это было плохо, зато арбузы уродились на славу.
Местное начальство не преминуло угостить самым большим и сладким высокого гостя из Москвы, чем окончательно добило Хрущёва. Всю жизнь проживший в европейской части страны, он, подобно многим, непроизвольно воспринимал Дальний Восток как нечто ледяное и северное — тайга, тундра и т. п. Впервые посетив этот регион в самый благоприятный климатический период, да ещё и в дни с необычайно хорошей погодой, он был искренне поражён и поспешил сделать свои выводы. «Дай бог, чтобы в Москве была такая погода, как на Сахалине, — говорил вечером 23 октября 1954 года Никита Хрущёв на совещании с властями Хабаровского края. Погода там замечательная, солнце светит ярко, растительность очень богатая… Что ещё надо? Я считаю, что мы не совсем правильно с правительством установили льготы. Мы этим самым укрепляем в сознании людей, что Дальний Восток, Хабаровск, Сахалин — каторжные места…
Из Хабаровска Хрущёв отправился на Запад поездом. По пути до Биробиджана в окно вагона он наблюдал не только приамурскую тайгу, но и необозримые просторы густой и высокой, чуть ли не в рост человека, травы. «Ведь ею можно откармливать до полумиллиона голов скота!» — провозгласил Никита Сергеевич во время краткой встречи с начальством Еврейской автономной области.
Про "биробиджанскую траву" - есть добавление у
dkphoto, который цитировал мемуары хабаровского 1-го секретаря крайкома А.К. Чёрного:[...] Ничуть не менее курьезный случай произошел, когда подняли вопрос о низкой оплате труда охотских колхозных рыбаков, о том, что у них нет надбавки за выслугу лет, в то время как такая надбавка была у торговых работников. На это Хрущев ответил представителям местной рыбной промышленности: «То, что вас обидели, а торговых работников подняли, мы видим. И чувствуем, что ошибка допущена. Видимо, возьмем торговых работников, и к вам подровняем. Не потому, что жалко, но нужно деньги считать…»
Или вот другой случай, показывающий привычку Хрущева судить о тех или иных вещах, не вникая в суть. Никита Сергеевич, завершив совещание в Хабаровске, выехал поездом на Читу. В Биробиджане на вокзале у него состоялась краткая беседа с секретарем обкома партии Еврейской автономной области Щитиковым и другими руководителями. Хрущев выразил неудовольствие тем, что на всем протяжении пути от Амура до Биробиджана видел необозримые просторы травы чуть ли не в рост человека: «Ведь ею можно откармливать до полумиллиона голов скота!» В то время в области численность поголовья скота не превышала несколько десятков тысяч. Но при этом местные руководители постеснялись сказать первому секретарю КПСС, что он видел из окна вагона Ино-Бирский массив – огромную болотистую закочкаренную марь, покрытую несъедобной травой.
И про визит Хрущева на Дальний Восток 1959 года (это когда он провозгласил, что "Владивосток должен стать вторым Сан-Франциско!"):
[...] Пользуясь благодушным настроением Хрущёва, главный руководитель Приморского края Василий Чернышёв попробовал защитить интересы региона, затронутые частичной отменой «северных» льгот. «Никита Сергеевич, — как бы в шутку обратился он к Хрущёву, — мы не настаиваем на возвращении дальневосточных надбавок, но убедительно просим снять поясной коэффициент с торговых цен. Если, по Вашему мнению, у нас климат, как в Сочи, то пусть и цены будут как в Сочи…»
В СССР существовало три «ценовых пояса». Сочи относились к 1-му поясу с самыми низкими ценами, а Владивосток и Приморье к 3-му — с самыми высокими. Как и в 1954 году, октябрь 1959-го тоже выдался солнечным и тёплым, ещё более убедив Хрущёва, что во Владивостоке «как в Сочи». Василий Чернышёв во время Великой Отечественной войны был одним из командующих партизан Белоруссии, три года героически сражался в немецком тылу. Партизаны звали его по подпольной кличке — «Батька Платон». Хрущёв не захотел открыто возражать авторитетному «Батьке Платону», тем более вопрос льгот слишком задевал чувства дальневосточников. «Вот это нам совсем не по карману. Лучше мы вернём вам надбавки…» — засмеявшись, обратил всё в шутку глава СССР.
Твёрдо сложившегося мнения об «излишествах» льгот для Дальнего Востока он упрямо придерживался до самого конца своего правления. Через два месяца после возвращения из Владивостока, в декабре 1959 года, Хрущёв вновь эмоционально затронул тему дальневосточных льгот и надбавок, выступая на XXI съезде КПСС. «Дальний Восток, — говорил Хрущёв, — раньше действительно был дальним: туда на лошадях надо было ехать чуть ли не полгода, да и по железной дороге — полных две недели. Теперь же на самолёте мы попадаем туда из Москвы за 6−8 часов; позавтракав здесь, обедать можем на Дальнем Востоке. Разве это „дальний“? Он стал не „дальним“, а очень близким… А климатические условия? Там в ряде районов виноград растёт. А возьмите Сахалин! Это же замечательный район! А сибирские города! Или Якутия! Там кипит жизнь, полнокровная, трудовая, хорошая жизнь. Но что происходит с этими „надбавками“? Если якут родился там, он получает одну зарплату. Якут, приехавший из центральных районов страны, за ту же работу получает больше. И недаром товарищи якуты однажды в беседе со мною в порядке шутки предложили — давайте, мол, теперь устроим так: родится якут, станем сразу же платить ему больше, потому что он родился в Якутии…» Партийные съезды определяли всю жизнь страны, и брошенные «в порядке шутки» слова Хрущёва тут же вылились в постановление правительства, отозвавшись стратегическими последствиями для жизни Дальнего Востока.
Journal information