От Петербурга до Камчатки

Преодолев водораздел Обь – Енисей, Транссиб постепенно спускается к Красноярску. Дорога эта очень живописна, с еловыми лесами, распадками и округлыми мохнатыми сопками, но на подходе к городу окрестность постепенно «лысеет» - полей больше, леса меньше - и вот уже мы видим где-то на горизонте трубы. Да, Красноярск – это не город сантиментов. Это – город-работяга, но не простой работяга, а – атомный, спутниковый, алюминиевый и так далее. Все это потому, что он находится в самой что ни на есть глубине России (а ранее – Советского Союза) и когда-то был недоступен для стратегической авиации «вероятного противника». И окружен Красноярск секретными городами-спутниками, в которые просто так попасть и сейчас невозможно.

Ну что, вьезжаем в город и приближаемся к вокзалу. Палит ослепительное сибирское солнце, жарковато. Время - около двух часов дня местного, а это значит, что я в пути уже трое суток без трех часов. Разница с Москвой – 4 часа.


( Collapse )

Ранее было:
Общее описание поездки, пресса о восточно-азиатском вояже.
Москва. Семь часов в плавильном котле – часть 1, часть 2.
Транссиб: 3. На Ярославском вокзале, 4. От Москвы до лесов костромских, 5. От Кирова до реки Камы , 6. Пермь Вторая, 7. Пересекаем Урал, 8. Екатеринбург и окрестности, 9. Западная Сибирь от Тюмени до Иртыша, 10. Западная Сибирь от Тюмени до Иртыша, 11. Ночной Новосибирск, 12. Вступаем в Восточную Сибирь.

Если Петербург конца XIX и начала XX века очень широко отражен в открытках и книгах (и я его тоже выкладывал в своем журнале, не раз), то Ленинград двадцатых годов, Ленинград времен Гриши Зиновьева, Коминтерна и проспекта 25 Октября – до сих пор является малоизученным и малоиллюстрированным. Однако время это очень своеобразное, во многом для нас непонятное и даже немного дикое – то есть кажется сейчас таковым с расстояния восьми десятилетий. Тем не менее это неотьемлемая часть нашей Истории.
Года три назад я попал в Русском музее на тематическую выставку Кустодиева, которая экспонировалась в корпусе Бенуа, и был тогда страшно поражен - что, оказывается, его творчество – это не только лубочные русские праздники и толстозадые купчихи. Это еще и плакаты времен Третьего Интернационала, картины с площадью Урицкого, оформление пролетарских праздников (причем сумасшедше креативное) и многое другое, о чем я даже не имел представления. Александр Родченко также приложил руку к этим делам, причем пару проектов они делали вместе с Кустодиевым и неизвестными сейчас нам деятелями Пролеткульта.

В качестве небольшого вклада в ликбез относительно той эпохи, я нарыл в своих архивах карточки 20-х и хочу кое-что показать. Интересно то, что и как именно показывают пролетарскому и прочему народу государственные издатели того времени, и какой подбирают открыточный фоторяд.

Вот Марсово поле: еще без костра, но с газоном в виде серпа и молота со звездой.

( Collapse )