И кстати. Вот весь день недосуг было, но все-таки - мои поздравления Батьке. И с победой, и что грамотно всю плесень, жаждущую очередной катастройки, выкурил. Даже без Тяньаньмэня :-) Хорошая страна Белоруссия, спокойная и добрая, ещё не раз туда приеду. И даже Беларусью её буду называть, когда о политике, мне не жалко.
Меня несколько раз в неделю спрашивают, как там дела с "Путеводителем Транссиба" и движется ли процесс (особенно после нашествия коронавируса, который спутал очень многие планы). В этой записи постараюсь описать, что и как движется и обрисовать настоящее положение. Если помните, об окончании…
Со Сталиным в нашей истории, однако, очень интересная ситуация получается. Судите сами: его личность и роль подвергалась всепроникающей, массовой и жестокой критике не менее, чем на протяжении 27 лет из тех 57, что прошли с момента его смерти. Прошло практически три поколения. И что же в итоге? Давайте рассмотрим кратко.
Началось всё 55 лет назад, когда пламенный антисталинист Хрущёв "разоблачил" культ личности на XX съезде КПСС. Это было шоком для делегатов, которые тогда и помыслить не могли о критике такой фигуры, образующей важнейшую часть идеологии государства. Впрочем, Никита Сергеич действовал как византийский иконоборец - свергая с пьедестала "тирана" и его изображения, он укреплял собственную власть и одновременно возвращался к монотеизму, единобожию - теперь наверху остался только Ленин. Это была Первая Десталинизация, ограниченная рамками и границами - но зато яростная, отчаянная и крикливая. Роль Партии не подвергалась ревизии, свергли только одного из двух небожителей. Длилась она 9 лет (1956-65) и породила поколение "шестидесятников", а также множество мифологии в арсенале антисталинизма.
В ходе первой десталинизации интересно ещё и то, что в ней отказались принимать участие самые главные союзники в деле построения социализма: китайцы. Эта нация была мудрее русских историческим опытом, и понимала, что с идеологическим фундаментом безответственно играться нельзя, даже для укрепления личной власти. И когда Мао узнал о том, что Хрущёв решил совершить святотатственный по идеологическим канонам акт (вынос Сталина из Мавзолея), то дал указание делегации КПК во главе с Чжоу Энь-Лаем немедленно покинуть XXII сьезд до этого момента, что те демонстративно и сделали через несколько часов. Китай Мао - по государственной модели - строился по сталинским канонам, уже без ошибок и заблуждений Ленина образца 1922 года, поэтому те не были заинтересованы разрушать фундамент страны коммунистическим иконоборчеством. История в итоге показала, что это была наиболее грамотная позиция - в долгосрочной перспективе. Китайцы учли уроки Хрущева и с памятью Мао обошлись совершенно иначе, несмотря на все сложности этого. Они нашли оптимальное решение ("70/30"), ещё в 1982-м. Послевоенный плакат на авиационную тему
Затем идеолог-сталиноборец Суслов со товарищи сверг своего патрона-иконоборца, бесцеремонно пнув его доживать на дачу в безвестности, и подморозил идеологическую ситуацию аж на 18 лет. Именно "подморозил". Сталин не был чтим, постановление "О культе личности..." 1956 г. действовало, упоминания его строго дозировались и отслеживались, однако военные его заслуги было разрешено освещать - в основном отставным военачальникам. Но строго ограниченно и в рамках партийной дисциплины.
Недавно навели меня на очень интересные записки очевидца - пионера-артековца - о железнодорожном путешествии от Москвы до Севастополя (1951 г.). Рекомендую, колоритное описание эпохи.
...Из паровозов тогда можно было встретить что угодно, но я, каюсь, запомнил две серии: любимые вездесущие Су и впервые мною встреченные знаменитые ИС ("Иосиф Сталин"). В тогдашней детской песне этот паровоз назывался "лучшим в мире". На южном ходу они вели самые важные скорые поезда. Несколько раз я наблюдал трогание встречного ИС, сопровождаемое иногда ошеломляющей пробуксовкой. Так или иначе, но поезд эти паровозы брали сразу. Слов нет, от них всегда веяло какой-то неодолимой, тяжеловесной мощью - и когда могучий котел надвигался на вас на соседнем пути, и когда окно вагона вдруг загораживал на стоянке высоченный и длиннющий зеленый тендер, заваленный выше скошенных бортов горой мелкого сероватого угля.
